Каждый православный христианин помнит о горькой странице в истории Русской Церкви – массовом преследовании священнослужителей и верующих мирян в годы репрессий. Многие из тех людей, подвергшихся гонениям за веру, ныне почитаются православными как Новомученики и исповедники Церкви Русской, а места их захоронения стали для нас священными местами паломничества. Наиболее известное из таких мест – Бутовский полигон, ныне именуемый многими православными «Русской Голгофой». Об этом месте, о тех людях, которые там захоронены, о почитании и сохранении памяти о новомучениках рассказал Игорь Владимирович Гарькавый, который уже много лет трудится над восстановлением исторической справедливости – над восстановлением Бутовского полигона. – Игорь Владимирович, что значит для Вас это место – Бутовский полигон? Конечно, это «Русская Голгофа», это страшное место, но в то же время, это и место мужества русского христианского духа. – Действительно, Бутовский полигон – это «Русская Голгофа», как сказал когда-то Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. Эти слова исчерпывают опыт духовного освоения этой страшной, скорбной, но и святой земли. Мы принимаем в Бутово самых разных гостей: и православных паломников, и неправославных туристов, и просто родственников людей из разных стран мира: только на прошлой неделе приезжали люди из Швейцарии – родственники одного из расстрелянных на Бутовском полигоне. Когда мы говорим с неправославными людьми, они делятся с нами своими переживаниями, говорят: «Какое это ужасное место! Как здесь страшно!». И действительно, здесь страшно, потому что за всего лишь год и два месяца на Бутовском полигоне было уничтожено 20661 человек. Не с помощью газовой камеры или электрического стула, а выстрелами в затылок или в упор. Эта страшная бойня, этот конвейер смерти шокирует сознание, потому что человек понимает: этого быть не может, этого быть не должно! Когда на Бутовском полигоне человек начинает осознавать хрупкость своего бытия, ему становится страшно, потому что нет никаких гарантий того, что это не повторится. Но, с другой стороны, когда на Бутовском полигоне оказывается православный паломник, когда он ходит по территории захоронений, молится в храмах и около поклонных крестов, посещает экспозиции в музее, у него появляется тихая радость, странная для людей, не знакомых с пасхальным опытом Церкви. Бутовский полигон – место пасхальное. Это не веселое место, не место развлечений, это место – страшное. Но так же страшна была и смерть Господа нашего Иисуса Христа на Голгофе. Мы знаем, что после той смерти была победа над смертью, было воскресение Христа. И мы верим во Христа и стараемся быть сопричастниками вечной жизни и Его победы над смертью. Бутовский полигон дает такой же опыт переживания победы над смертью, которую продемонстрировали нам в своем житии новомученики. Они были убиты и не воскресли пока еще, до дня Страшного суда, но они сохранили в себе ту вечную жизнь, свой духовный опыт – опыт своей церковной жизни. Они были частью Церкви, а Церковь – это богочеловеческий организм, Тело Христово. И новомученики, искалеченные во время пыток, застреленные сотрудниками НКВД в упор, сброшенные в братские могилы, – не были сломлены. Мы это знаем из тех архивных документов, которые стали теперь достоянием гласности. Они сохранили в себе человеческое достоинство и веру в Воскресение Христово, поэтому, кстати, главный храм на Бутовском полигоне назван в честь Воскресения Христова и Новомучеников Российских. – Собор Бутовских Новомучеников возглавляет митрополит Серафим (Чичагов), который особенно дорог для пензенцев еще и тем, что он является небесным покровителем нашего правящего архиерея, митрополита Пензенского и Нижнеломовского Серафима. Скажите, а сколько всего человек прославлено в Соборе Бутовских святых? И кто эти люди? – Изучив архив на следственные дела – а Бутовский полигон уникален тем, что в 1990-м году были обнаружены документы – предписания на расстрел, –  мы обнаружили списки имен всех тех, кого мы поминаем, то есть 20661 человека, и из этого числа очень многие пострадали за свою веру и церковную деятельность. В приказе № 00447, с которого начинается массовая операция 1937 года, Ежов специально указывает одну из категорий населения, которые должны были подвергнуться репрессиям. Это были церковники. Так власть пыталась физически уничтожить Православную Церковь России. Это был апогей гонений: небывалый размах, небывалая жестокость, небывалая массовость казней. И вот в это время на Бутовском полигоне за свою церковную деятельность было расстреляно 940 человек. Мы об этом узнали из архивно-следственных дел людей, расстрелянных на Бутовском полигоне, которые полностью были найдены к 2002 году в архивах Российской Федерации. Изучив каждое дело в отдельности, группа специалистов, которые работали при правительстве Москвы, выявила по составу «преступлений» 940 человек, которым вменялось в качестве обоснования их ареста и расстрела их церковная деятельность как контрреволюционная. Все они шли по 58-й статье «Контрреволюционная агитация и пропаганда», но каждый раз за этими словами скрывались разные деяния. Это семеро архиереев Русской Православной Церкви, более 600 священников, монахи, миряне, которые несли церковное послушание, регенты, певчие, экономы, т.е. старосты храмов. Эта деятельность им вменялась в вину как антисоветская, за которую их физически уничтожали. В настоящее время идет сложный, долгий процесс канонизации, потому что комиссия по канонизации предъявляет очень высокие требования к материалам, которые сейчас находятся в распоряжении у церковных историков, чтобы удостовериться, что человек до конца пронес свой крест, никого не предав, никого не оболгав, не сломавшись и т.д. И вот такие очень высокие, иногда кажется, завышенные требования, тем не менее, привели к тому, что в настоящее время 332 человека из числа пострадавших на Бутовском полигоне прославлены в лике святых. – Игорь Владимирович, возникает такой вопрос: казалось бы, храм в Бутове построен, службы новомученикам совершаются, многие из них канонизированы – их память более не попирается, можно быть спокойными. Какие же дальнейшие планы по мемориализации? – Планов у нас очень много: гораздо больше, чем возможностей. Сейчас на повестке дня – открытие музея памяти пострадавших. Мы очень плотно работаем над созданием постоянной стационарной музейной экспозиции. В фондах нашего музея не так много предметов, но всё-таки достаточно большое количество – более 500 единиц хранения. Это вещи, которые нам приносят родственники, передают московские священники. Что-то мы сами ищем, выкупаем, ездим по деревням, разыскиваем места, где жили новомученики, договариваемся с теми, кто сейчас владеет их домами, о том, чтобы достать какую-то их мебель, артефакты, иконы… Это достаточно сложный процесс, связанный с тем, что наши ресурсы очень ограничены. Тем не менее, сейчас на повестке дня уже открытие первых трех залов нашего музея. Надеемся, что это будет осуществлено в ближайшие месяцы. После того, как мы закончим музей памяти пострадавших, наша заветная мечта – создать в Бутово музей истории подвига новомучеников. Дело в том, что на территории спецзоны Бутово сохранилось одно здание. Оно было построено в сороковые годы, основанием для него послужили теплые конюшни, построенные еще в начале двадцатого века купцами Зимиными. Но в том виде, в котором оно сохранилось, здание представляет собой склады и гараж, который использовались органами госбезопасности в 40-50-е годы. В документах это здание называется архивом. Сейчас на очень высоком уровне решается вопрос о передаче его Церкви. Если это здание будет передано нашему приходу, это будет огромная экспозиционная площадка, которая потребует реставрации, поскольку сейчас оно в запущенном состоянии, многие годы не эксплуатируется, частично затоплены подвалы. Но, тем не менее, это тысяча квадратных метров экспозиционных площадей. И если это удастся сделать, то на Бутовском полигоне – центральном месте почитания новомучеников – будет создан общецерковный музей памяти новомучеников, где будет раздел, посвященный, в том числе, и тем новомученикам, которые пострадали на территории Пензенской епархии, других епархий, краев, республик, областей – это будет наш общероссийский центр почитания новомучеников. Это наша заветная мечта. До ее осуществления еще очень далеко, однако, чтобы эту идею осуществить, нужно предпринимать какие-то шаги уже сейчас. Один из важных проектов – создание архива воспоминаний русского Православия в двадцатом веке. – Во многих местах, в том числе и под Пензой, и рядом с уездными городами бывшей Пензенской губернии есть еще места расстрелов, захоронений репрессированных, которые пока никак не обозначены. С чего бы Вы порекомендовали начать их восстановление и мемориализацию? И к чему нужно стремиться? – Да, сейчас известно около ста мест, подобных Бутовскому полигону, на территории бывшего Советского Союза, и в 60-70 из них установлены памятные знаки. Хотя, конечно, это только первый шаг к мемориализации, потому здесь требуется, во-первых, изучение мест. Даже если мы и знаем по каким-то косвенным признакам или из документов, что это место было местом захоронения жертв массовых репрессий, необходима локализация захоронений. Нужно найти эти могилы. Сейчас большое подспорье в этом – методы геофизического исследования земли, которые позволяют, не вскрывая поверхностного слоя, установить, где в земле находятся захоронения. В дальнейшем это могут быть археологические исследования, которые позволят точно установить, что в этом месте находятся братские могилы. Недалеко от вас, под Воронежем, на таком месте массовых расстрелов успешно ведутся изыскательские работы поисковой группы. Каждый год открываются новые братские захоронения, так что примеры такого рода имеются, но это только первый шаг. Следующий шаг – духовное освоение этого места. Здесь нужно начинать по русской традиции с сооружения памятного креста. Так начиналась и мемориализация Бутовского полигона. В 1994 году там был установлен поклонный крест. Это позволило консолидировать людей, особенно в дни поминовения усопших, традиционные для Русской Православной Церкви, таких как Радоница, или день памяти жертв политических репрессий, официально установленный в нашем гражданском календаре 30 октября, или какая-то известная дата расстрелов. Так или иначе, к этому месту можно будет организовывать паломничество. Туда можно будет приезжать, совершать панихиды об убиенных, и если известно, что в числе прочих там лежат и уже канонизированные Церковью новомученики, молебны им. И постепенно из этих визитов сложится и инициативная группа тех людей, для которых это место станет не просто святым, но таким, где они захотят работать и служить Богу. Будет построен храм, и дальше это место уже будет постепенно осваиваться. В Древней Руси в местах такого рода часто создавались монастыри, и сейчас подобным примером является Ганина Яма под Екатеринбургом или Алапаевский мужской монастырь Новомучеников Российских. Нам еще предстоит узнать все имена, изучить списки, установить, кто где похоронен, провести огромную работу по мемориализации мест памяти. Беседовал Евгений Белохвостиков Публикацию подготовила Евгения Некрылова.